Смерть не имеет лица [= Преданность смерти ] - Нора Робертс

Би Ди поднялся Еве навстречу. Он не был таким полным, как его покойный брат, и в своем прекрасно сшитом костюме выглядел весьма стройным. Блекло-рыжие воло­сы были тщательно приглажены, зеленоватые глаза на бледном лице смотрели устало.

– Лейтенант, я тронут тем, что вы решили посетить нас лично. – Его голос был столь же ровным и успокаиваю­щим, как и тона отделки кабинета. – Я собирался сам по­звонить вам и поблагодарить за то, что вы нашли возмож­ность позвонить вчера вечером и сообщить о случившемся.

– Прошу прощения, что обрушила на вас столь печаль­ное известие, мистер Брэнсон.

– Нет-нет, ради бога. Присаживайтесь.

– Как я поняла из бесед с персоналом компании, ваш брат нравился всем.

– Его любили все, – поправил Би Ди. – Его невозмож­но было не любить. Вот почему так трудно представить себе, что его больше нет среди нас. А если подумать о том, каким образом это произошло… Боже! Мы все считали Лизбет членом семьи!

Би Ди отвернулся, чтобы скрыть переполнявшие его чувства, но быстро справился с собой.

– Простите… Чем могу быть вам полезен?

– Мистер Брэнсон, я постараюсь долго не занимать ваше внимание и буду краткой. Мисс Кук утверждает, что у вашего брата была связь с другой женщиной.

– Что?! Ну нет, это абсурд! – Би Ди сердито махнул рукой. – Кларенс был предан ей и не смотрел на других женщин.

– Если так, то почему, на ваш взгляд, она решила убить его? Между ними часто возникали ссоры? Может быть, кто-то из них применял или угрожал применить силу?

– Кларенс вообще не выдерживал никаких конфликт­ных ситуаций больше пяти минут! Насилие в любом виде было совершенно несвойственно для него. И он уж точно не был бабником.

– Вам трудно представить себе, что он мог положить глаз на какую-то другую особу?

– Даже если бы мог, что действительно очень трудно вообразить, он обязательно сказал бы об этом Лизбет. Он всегда был откровенен с ней. Думаю, если бы он решил связаться с другой женщиной, то немедленно расстался бы с Лизбет. Кларенс всегда был человеком чести.

– Но в таком случае возникает вопрос о других мотивах преступления. Скажите, мистер Брэнсон, кто наследует долю вашего брата в компании?

– Я. – Би Ди сложил руки на столе. – Компанию ос­новал еще наш дед. Мы с Кларенсом управляли ею более тридцати лет. Согласно договору, после смерти одного из нас все наследует оставшийся в живых.

– А мог ли ваш брат завещать что-то Лизбет?

– Только не долю в компании. У нас с Лизбет были контрактные отношения.

– Может, тогда что-то из его личных накоплений?

– Возможно. Он был волен завещать свои сбережения кому угодно. – Би Ди покачал головой. – Вы полагаете, она могла убить его из-за денег? Не верится. Он всегда был весьма щедр по отношению к ней. Кроме того, Лизбет была одним из самых высокооплачиваемых сотрудников компа­нии. Вряд ли деньги были здесь решающим мотивом.

– Просто это один из вероятных аспектов дела, – ска­зала Ева, завершая разговор. – Буду весьма признательна, если вы позволите мне ознакомиться с подробностями за­вещания вашего брата и сообщите имя его адвоката.

– Разумеется. – Би Ди выдвинул один из ящиков стола. – Вот визитная карточка Сюзанны. Я сейчас же свяжусь с ней, и она сообщит вам все необходимые сведе­ния.

– Спасибо за содействие, – Ева взяла карточку и по­прощалась.

Выходя из штаб-квартиры Брэнсонов, она взглянула на часы и решила, что до встречи с адвокатом успеет побы­вать в лавке Наладчика.

Пибоди поставила на пол пакеты с едой, которую они прихватили по дороге домой, и начала рыться в карманах в поисках ключей. Зак присел на свою туристскую сумку и прислонил к ноге еще пару пакетов, которые взял у сестры при выходе из магазина.

– Ди, тебе не надо было покупать столько снеди.

– Я помню твой аппетит, – Пибоди улыбнулась Заку через плечо.

Ее брат, как и вся семья, принадлежал к секте квакеров и придерживался соответствующих моральных и диетичес­ких норм. Они пользовались сетью кооперативных магази­нов этой секты, где продукты имели не только сносные цены, но и весьма сносное качество, будучи экологически безукоризненными. Пибоди не решилась сказать ему, что все ее припасы до его приезда состояли из таких продук­тов, о которых он вообще предпочел бы не знать: начинен­ные жиром и химическими добавками закуски, мясные суррогаты и выпивка.

– Здешние цены на свежие фрукты – это же формен­ный грабеж! – не мог успокоиться Зак. – И очень сомне­ваюсь в том, что те яблоки, которые ты купила, были со­рваны с дерева меньше десяти дней назад. – Было похоже, что он вообще не уверен в том, что их вырастили естест­венным путем.

– У нас не было возможности поискать какой-нибудь ближайший сад, – усмехнулась Пибоди.

– Все же тебе не нужно было запрещать мне хотя бы платить за это.

– Зак, это мой город. А ты – первый из нашей семьи, кто приехал ко мне. – Пибоди распахнула дверь и оберну­лась, чтобы поднять пакеты. – Ну, вот мы и на месте. Не слишком просторно, но это дом.

Войдя вслед за Пибоди, Зак окинул взглядом комнату. Просевшая софа, заваленный бумагами стол, яркие посте­ры на стенах. Жалюзи, видимо, не работали, а у Пибоди, конечно же, не было ни времени, ни сноровки, чтобы на­ладить их. Вид из окна был не очень-то живописным, но Пибоди все равно хватало его, чтобы наблюдать сверху по­вседневную людскую суету и слышать городской шум. Когда уличные огни врывались в квартиру, становилось виднее, что она находилась в таком же беспорядке, как и улица.

Пибоди с досадой заметила, что диск с записью инфор­мации о серийном убийце оставлен в гнезде компьютера. А уж его-то следовало спрятать куда-то подальше…

– Если б я знала, что ты приедешь, то хоть немного прибрала бы в квартире.

– Зачем? Ты же и раньше, еще у родителей, никогда не приводила в порядок свою комнату, – напомнил Зак и прошел в узенькую кухню, чтобы поставить пакет с едой.

Он с облегчением увидел, что здесь жилище Пибоди все-таки хоть как-то отражает ее натуру – в кухне все вы­глядело более обжитым. Заметив, что из крана медленно капает вода, а на стенке над ним вздулся водяной пузырь, Зак подумал, что это он мог бы починить.

Перехватив его взгляд, Пибоди сказала:

– Не обращай внимания, я все исправлю. Иди, распо­лагайся в спальне. Пока ты живешь у меня, я буду спать на тахте.

– Нет, не согласен. Это я буду спать на тахте. – Зак рассовывал покупки по полкам холодильника. Если его и шокировали какие-то неожиданные находки, он ничего не сказал об этом вслух.

– Она раздвижная и очень просторная, но вся в буг­рах, – сказала Пибоди.

– Я могу спать где угодно.